Бенедикт Камбербэтч:

«Шок неизменно приносит мне новое знание»

Он происходит из уважаемого актерского семейства, переиграл чуть не всего Шекспира, покорил миллионы в роли Шерлока...

Но любит сленг и «слоняется по пабам», ездит на мотоцикле,

мало ценит статус и не готов соответствовать ожиданиям.

Встреча с культовым персонажем, который настаивает, что он «просто Бен». Вероника Паркер / Виктория Белопольская 

 

«Нет, он не просто Бен. Он Большой Бен», – ловлю я себя на мысли, глядя на него снизу вверх. И потом... Его пронзительные глаза такого британского зелено-голубого цвета. Его глубокий мужественный баритон, ставший – так закономерно – голосом дракона Смауга в хоббитской киноэпопее. Его невероятно правильная – будто с шекспировской сцены – речь. Его вдумчивая серьезность, странно перемежающаяся такой открытой, такой сердечной улыбкой. Его черный шарф, его несколько нелепая черная фуфайка, его серые твидовые брюки. И место нашей встречи – демократичный паб «У колодцев» в лондонском Хэмпстеде рядом с его квартирой – два верхних этажа в викторианском доходном доме. Тут, в этих «Колодцах», всем так по-лондонски плевать, что за звезда села за соседний массивный стол... Будто Бенедикт Камбербэтч и все, что его окружает, – этакая эссенция британскости, английскости, лондонскости. Он несет ее с собой повсюду и разливает эфиром в атмосфере. И я даже начинаю сомневаться: а может, в том, кем он стал, заслуги самого Камбербэтча не так уж и много? А все дело в пресловутой «породе»? Соблазн так считать велик, а вот подобный вопрос может прозвучать даже и оскорбительно. И я решаю зайти с фланга. Но Камбербэтча с его трезвой самооценкой, как выясняется, не проведешь...

 

Psychologies:  Вы так часто играете людей с исключительными способностями – Холме, Ассанж в «Пятой власти», вот теперь великий математик Тьюринг в «Игре в имитацию»... Почему именно вас выбирают на эти роли, как думаете?

Бенедикт Камбербэтч:  Вы хотите сказать, что ничто во мне не говорит о сверхспособностях, равных талантам этих людей?

 

Я ваш фанат. По мне, скорее наоборот.

Б. К.:  И зря. Я не равен никому из этих людей. Эти люди не равны друг другу. Мы все особенные. Вопрос только в том, насколько мы сильны, чтобы проявиться – как на фотопленке. Я оказался неслаб, только и всего. Я десять лет играл на сцене, у меня были роли на ТВ, я снимался в кино, меня отмечала британская пресса и коллеги. Но потом – хоп! И оказалось... Знаете, один остроумный рецензент сформулировал: я накамбербэтчил Британию. Ну а потом и мир. Это и правда правильное слово: меня будто не было, и я стал. Я был, но не совсем, а потом стал нужен и появился. Я – вне своей воли – доказал, что нужен. Доказал, не стремясь ничего доказать. Возможно, я случайность. Я живу с чувством, что этого могло и не быть, меня почему-то выбрали, мне надо дальше жить с учетом этого обстоятельства. Ничего страшного. Но и прекрасного немного.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Неужели прекрасного немного?

Б. К.:  Гонорары! Но я и не из бедняков. И я среди актеров счастливчик – у меня всегда была работа, я редко отказывался от ролей и проектов. Потому что на себя роль не примеряю – всегда старался играть людей, которые от меня отстояли бы как можно дальше, были бы на меня как можно меньше похожи. Холмс – редкий мерзавец. Я не совсем таков. Ассанж – темная лошадка даже для тех, кто его знает. Я – как на ладони. Романтические юноши в телекино начала 2000-х. А я скорее надежный, чем романтичный. И так далее. Так что даже на предложениях не сказалось.

 

Ho как изменилось ваше само- и мироощущение, когда стало окончательно ясно, что вы накамбербэтчили мир? Б. К.:  Видите ли, «Холмса» все смотрят, и спасибо за внимание. Но теперь я часто вхожу в помещения, где меня знают едва ли не все, а я – никого и еще должен со всеми познакомиться. Возникает разительное неравенство. И хоть у меня с этим просто: не знаком – познакомлюсь, – врать не буду, ощущение сюрреалистическое. То ли Землемера из «Замка» Кафки, то ли героини Жапризо, «дамы в очках с ружьем в автомобиле».

 

Новый образ

«Игра в имитацию» Мортена Тилдума названа прессой лучшим британским фильмом прошлого года. Да и актер считает самой значительной в своей карьере именно трагическую роль математика Алана Тьюринга, придумавшего вычислительную «машину Тьюринга», дешифровавшего германские коды во время Второй мировой, а после ставшего изгоем из-за своей гомосексуальности.

В мировом прокате с августа 2014 года.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

А это все-таки детектив...

Б. К.:  Но мне сравнение простительно. В одном детективе я был даже и жертвой. Теперь вспоминать проще. Но трясло меня долго. Десять лет прошло, а потряхивает до сих пор... Мы в Кении снимали мини-сериал «К Земле». Были выходные. Я и еще трое коллег по съемкам отправились на машине B небольшое путешествие. Район Квазулу-Наталь, провинция ЮАР. Справа что-то взорвалось. В моих наушниках в этот момент пелось: «Это не происходит, нe может происходить»... Но происходило. Машина перевернулась. Небольшой отряд. «Калашниковы». Связали руки нашими же шнурками и повели в буш. Я думал: вряд ли убьют, скорее, возьмут в заложники. Интересно, где будут держать – B яме? Но они остановились и прикладами поставили нас на колени. Тут я подумал: нет, убьют. Они что-то говорили друг другу. Мы стояли на коленях с руками, связанными за спиной. Очень долго. Часы. Хотя на самом деле минуты. Потом все стихло. Мы поняли, что они ушли... Добежали до какой-то деревни... На следующее утро я вышел на балкон того дома, где мы остановились. Солнце. Солнце на лице. И море передо мной. Я подумал: я могу перелезть через дюну и поплыть. Все еще могу... Я уже умирал однажды, до того. После университета работал в буддистском монастыре, волонтером учил маленьких монахов английскому. С друзьями в выходной отправились в горы, а денег на гида не было. Погода в горах меняется стремительно, солнце и метель в дюйме друг от друга. В общем, мы заблудились и чуть не пропали. Но не пропали. Я помню это чувство – нелепости возможной смерти и неотвратимости опасности. Но в буше было иначе – ничего нелепого, чужая злая воля, намерение, и ты в его власти... А когда я был подростком, полпотолка в моей комнате обвалилось – тогда взорвали посольство Израиля, это рядом с родительской квартирой в Кенсингтоне. Я чудом уцелел. Но оглох на время. А мама, войдя и увидев весь этот разор, спросила: «Бен, ты как?» И я помню это странное ощущение – я ее понимаю, но по губам, не так, как обычно. С тех пор шок неизменно приносит мне новое знание. Например, что я могу понимать по губам. Я могу, да... В общем, все это прекрасное – известность, красные дорожки, модные съемки для мужских журналов... Это все не необходимо. Тогда, в буше, это было открытие: как бы тебя ни любили, кем бы ты ни был, умираешь в одиночестве.

 

 

2014 В ноябре газета Times на странице, традиционно посвященной объявлениям об изменениях гражданского состояния известных британцев, разместила заметку о помолвке Бенедикта Камбербэтча и 36-летней Софи Хантер, актрисы, драматурга, певицы и режиссера драмы и оперы. Софи окончила лингвистический факультет Оксфорда, говорит по-французски и по-итальянски почти как на родном английском, выступила режиссером ряда авангардных постановок, а в 2005 году записала франко-язычный вокальный альбом. Помолвленные познакомились еще 5 лет назад на съемках триллера «Сказки бурлеска», в которых были заняты. Но встречаться начали лишь в прошлом году.