Шарлотта Рэмплинг:

«Я странная, и мне это нравится»

Ей не было и тридцати, когда, сыграв у великого Висконти

в «Гибели богов» и в шокирующем «Ночном портье» Лилианы Кавани, она обеспечила себе место в истории кино. Сегодня она по-прежнему живет, подчиняясь только своим правилам. Ни на кого не похожая и свободная – прежде всего от собственного экранного образа.

 

  Включив однажды у себя дома в Париже свой любимый телеканал, показывающий старые фильмы, Шарлотта попала на фильм, в котором она играет: «Макс, моя любовь»1. Это история Маргарет, жены дипломата, которая изменяет мужу с шимпанзе по имени Макс. Фильм откровенно провокационный, взять хотя бы сцены, когда муж врывается в спальню в поисках любовника жены и обнаруживает спрятавшегося под простыней шимпанзе, или когда Макс появляется на официальном обеде, откуда его с позором изгоняют после того, как он начинает целоваться с Маргарет. Рэмплинг в кадре сохраняет совершеннейшую невозмутимость, даже когда обезьяна обнимает ее волосатыми лапами. В тот раз она нарушила собственное правило – не смотреть свои фильмы: «Нельзя сливаться со своим образом! Я с самого начала это поняла: нельзя допускать, чтобы образ подчинил тебя».

 

Она была первой, кто позировал обнаженной фотографу Хельмуту Ньютону в 1973-м, а 30 лет спустя предстала нагой в объятиях Юргена Теллера2 в откровенной фотосессии для рекламной кампании марки Marc Jacobs. Но при этом всегда придерживалась принципа: «Не думай о том, как ты выглядишь». Взглянуть на фотографии – хорошо ли получилось? – это ладно, но не более того. «Мимолетный взгляд – еще куда ни шло, – говорит она. – Но нельзя в это погружаться».

 

Франция и Англия

 

Такова старомодная, здравомыслящая Рэмплинг, дочь Изабель и Годфри Рэмплингов, художницы и подполковника королевской артиллерии Британской армии, призера Олимпийских игр. Эта Шарлотта – типичная британка послевоенного поколения (она родилась в 1946 году). Но большую часть жизни она живет в Париже, и в последние годы понемногу пробует вернуться к работе. В 2012-м сыграла бывшую шпионку в сериале «Неугомонная» (Restless) по роману Уильяма Бойда, а затем – в сериале «Убийство на пляже». «Это очень живая, честная история, очень кинематографичная – и восхитительно короткая. Она сильно захватывает». Действие сериала происходит в маленьком прибрежном городе. А как ей самой идея поселиться в таком месте, где ты знаешь каждого и каждый знает тебя, где не пройти по улице, чтобы тебя не поприветствовали?.. «Я предпочитаю прожить это в кино. Хотя сама по себе идея мне симпатична. У всех у нас есть огромная потребность в принадлежности, но при этом мы не чувствуем себя в безопасности, в той или иной степени ощущаем себя брошенными. Очень трудно быть одиноким, и вместе с тем нам приходится быть одинокими».

 

Это одна из причин, по которым она живет в Париже. Для того, кто аутсайдер по своей природе, жить в чужой стране – большое облегчение. «Я иностранец по жизни, – говорит она. – Я англичанка, говорящая по-французски. Люди вокруг никак не связаны со мной, с моей жизнью, моим детством и молодостью. Я для них экзотика. Им это нравится, и мне это нравится». В 2002 году Рэмплинг была удостоена Ордена Почетного легиона – иностранцам редко оказывают такую честь. Французы зовут ее La Legende – Легенда.

 

И как же тогда она чувствует себя дома, в Англии? В ее прошлой жизни здесь было немало тяжелого: после обрушившейся на нее слава наступил эмоциональный кризис. Для Рэмплинг прорывом стал фильм «Девушка Джорджи» (1966), где она сыграла Мередит, легкомысленную бездельницу, соседку по съемной квартире скромной Джорджи. В том же году покончила с собой ее старшая сестра Сара. От матери долгие годы скрывали, что это было самоубийство. Дожив до 2001 года, она так и не узнала, как ушла из жизни ее дочь.

 

Найти согласие с собой

 

После смерти Сары, рассказывает Шарлотта, ее жизненный путь резко изменился. «Веселиться, заниматься любовью – это был стиль жизни 60-х. Внезапно оказалось, что мне больше не позволено веселиться. Когда близкий человек вот так умирает, как ты можешь идти на вечеринку и наслаждаться жизнью? Все для меня перевернулось. У меня была одна задача – как-то найти согласие с собой. В конечном счете Сара своей смертью изменила меня, и это было хорошо. Если бы я не прекратила ту жизнь, которую вела тогда, то, возможно, последовала бы за своей сестрой».

 

Она полностью переменила образ жизни, вышла замуж, первый раз за актера Брайана Саускомба, второй, шесть лет спустя, за композитора Жан-Мишеля Жарра. У нее два сына от этих браков – Барнаби (1972) и Давид (1977). Когда она стала матерью, работа отошла на второй план. «Мне пришлось сделать выбор. И повлияло на него то, что я не могла расставаться с детьми надолго. Если для съемок мне предстояло отсутствовать дома два месяца, я говорила «нет». В этом не было самопожертвования, я делала именно то, что хотела». Ей говорили, что как актриса она просто исчезнет, что ее забудут. «А я отвечала, что, конечно же, буду работать, просто не сейчас, может быть, через год или два. Наверное, это единственное в моей жизни, в чем я совершенно уверена».

 

Кино как терапия

 

Ее никогда не волновал успех в общепринятом смысле: деньги, слава, Голливуд, премии. Она говорит, что никогда не боролась за роль – просто никогда не была настолько уверена в себе. «Я не могу никому навязываться. Ни в работе, ни в повседневной жизни. Это не про меня. Я открыта для предложений, если я кому-то нужна – вот я. Мне очень, очень трудно кого-то просить».

К счастью, роли сами к ней приходили. Поскольку это было своего рода терапией, она выбирала роли, казавшиеся ей сложными. «Меня интересовали героини, в которых было что-то созвучное мне. Кино не было для меня развлечением, оно было способом чему-то научиться, и надеюсь, что своими ролями я помогала и другим узнать что-то новое. Я не могу просто развлекать». Это отнюдь не высокомерие. Она и впрямь делала попытки сыграть что-то попроще, например психиатра в «Основном инстинкте-2». «Я пробовала раз или два – не получается!»

 

 

Ее героини – невротики, жертвы, чудовища, любительницы шимпанзе… Два фильма на тему нацизма – «Гибель богов» Висконти и «Ночной портье» Кавани – задали высокую планку. Ее партнер Дирк Богарт как-то спросил Лукино Висконти, за что тот выбрал Шарлоту. «За взгляд», – ответил великий режиссер, и с тех пор это определение стало общим местом.

 

Впрочем, сама актриса объясняет эту тайну куда прозаичней – все дело, говорит она, в ее тяжелых веках, которые делают ее лицо выразительным, даже если она всего лишь сосет карамельку. «Так нависают, что скоро глаз не будет видно!» Она громко смеется – и это еще одна грань ее характера. Когда Рэмплинг должна была впервые появиться на съемочной площадке сериала «Убийство на пляже», актеры слегка побаивались, подавленные мыслью о ее величии. А она оказалась совсем другой – веселой, озорной, настоящей хохотушкой…

 

«Я никому не навязываю свое мнение, в том числе и собственным детям. Это не то, чего они хотят»

 

На фотографиях со съемок мы можем видеть ее, окруженную актерами, как наседка цыплятами. Это вовсе не значит, что она для них этакая всезнающая мамаша, которая делится секретами мастерства с высоты своего опыта. «Я никогда не даю советов, если только меня не попросят. Тогда могу что-то рассказать, ровно столько, сколько человеку требуется. Я никому не навязываю свое мнение, в том числе и собственным детям. Это вовсе не то, чего они хотят». И продолжает развивать свою мысль: «Дело в том, что на самом деле ты никому не интересен, за редкими исключениями. Поэтому, когда перед тобой сидит журналист, ты думаешь: «О, наконец-то!» – смеется она. – Ну, правда: когда ты начинаешь делиться чем-то даже с другом, ты рискуешь ему надоесть».

 

Нет ничего важнее свободы

Самодостаточной и счастливой ее делает профессия. «Хотя бы потому, что она вытаскивает меня из дома – в поезд, в самолет, в отель». Оказавшись дома в перерыве между съемками, она вполне может наслаждаться покоем… но только несколько дней. Внуки зовут ее «Пошли-пошли», потому что ей не сидится на месте. У нее есть возлюбленный, французский бизнесмен Жан-Ноэль Тассе (Jean-Noël Tassez), но она часто бывает одна. Так лучше: «никакой созависимости», откровенно говорит она. Долгая пауза. Она подбирает слова. «Для человека нет ничего важнее собственной свободы». Даже отношения? «Конечно. Хотя женщине сложно к этому прийти. Он мне это открыл, я бы сама не додумалась. Но рядом с ним я узнала потрясающую вещь: он уважает мою свободу, и ровно так же нуждается в свободе сам».

 

Сейчас свобода для нее подразумевает работу. «Актеры не уходят на покой. Если публика все еще хочет тебя видеть, ты продолжаешь играть». Лючия из «Ночного портье», Маргарет из «Макс, моя любовь» – эти и некоторые другие персонажи остаются с ней на всю жизнь. «Я храню их здесь», – она кладет руку на грудь. Это друзья или призраки? «Они похожи на…» Она замолкает, подыскивая слова. «Я была бы другой без них. Они рождены мной. Для меня они как дочери. Правда. Я создала их и никогда не хотела бы с ними разлучаться».

 

Подробней см. на сайте газеты The Guardian.