Психология толпы и поведение в толпе: как мы можем себя защитить?

События последних лет и даже месяцев – от «арабской весны» до киевского Майдана,

от беспорядков в Бирюлево до обсуждения «Болотного дела» – снова всколыхнули интерес к феномену толпы. Можно ли ею управлять? Всегда ли она опасна? И почему даже принципиальные одиночки могут вдруг обнаружить себя на площади скандирующими лозунги в компании тысяч незнакомых людей? Об этом и многом другом рассказывает ведущий российский специалист в области психологии толпы, социальный психолог Акоп Назаретян.

 

Вы сказали, что с толпой можно работать. Что вы имеете в виду?

 

А. Н. : Толпа управляема, причем часто довольно примитивными приемами, которые, конечно, известны специалистам. Для начала надо понимать, что существуют разные виды толпы. Например, если толпа движется с намерением кого-то убивать, то очень правильно внедрить в нее несколько человек, которые изменят поведение толпы: скажем, начнут по дороге бить витрины и грабить дорогие магазины. Толпа с удовольствием переключится на это занятие и превратится из агрессивной в стяжательную. Если мы говорим о реальной ситуации и реальной угрозе жизням, то главное – обойтись без жертв. И пусть уж лучше пострадают дорогие магазины, чем невинные люди.

 

А на экспрессивную толпу, например, очень хорошо воздействует музыкальный ритм. В американских посольствах в странах Латинской Америки в свое время этим очень умело пользовались: громко включали всякие зажигательные ритмы, когда под окнами собирались толпы протестующих. В спецслужбах США вообще тогда очень ценили психологов и активно применяли их знания – в том числе и знания психологии толпы. А в Южной Африке даже изобрели «музыкальный танк». Он оснащен брандспойтами и мощными громкоговорителями. Движется на толпу и включает громкую ритмичную музыку. И можете не верить, но люди реально начинают танцевать. Еще один классический прием работы с толпой – деанонимизация. Ведь я уже сказал, что толпа притягательна тем, что растворяет наши личности. И мы иногда совершаем такое, что нам и в голову бы никогда не пришло, будь мы одни или в компании близких людей. И важно разрушить эту анонимность, вернуть людям их личности. Я всегда привожу студентам два примера. Первый – из Ильфа и Петрова, помните, когда толпа на улице собирается бить Паниковского. Что делает Остап Бендер? Надевает какую-то псевдомилицейскую фуражку и проникает в ядро толпы: «Что тут у нас, товарищи? Преступник, все ясно, давайте запишем свидетелей – имя и фамилию ваши, пожалуйста». И все – толпа сразу рассеивается! А еще более классический пример – из Евангелия, когда Иисус Христос вступается за блудницу, которую собираются побить камнями. Ведь с психологической точки зрения это очень трудный для него момент. Поддержать толпу, сказать – бейте? Ага, а кто тут у нас проповеди о человеколюбии читал? Сказать «не троньте» – ага, так ты, значит, блуд поддерживаешь! Его ответ гениален. Он говорит: «Кто без греха, пусть первым бросит в нее камень». Он возвращает личность каждому в толпе, заставляя людей задуматься о собственных прегрешениях. Это и есть деанонимизация.

 

 

Зависит ли поведение толпы от ее состава?

 

А. Н. : Если в толпе есть женщины и дети, то выше вероятность ее превращения в паническую. Это когда люди в ужасе бегут, не разбирая дороги, буквально по головам друг друга, только бы из этой самой толпы выбраться. Женщины и дети первыми поддаются панике, они в этом смысле более чувствительны. И увлекают за собой остальных: дело в том, что звуки высоких тонов являются паникопродуцирующими. Например, когда калмыцкая конница неслась в атаку и визжала, это производило на врага гораздо более сильное воздействие, чем мужественное басовитое «ура». И для работы с людьми в состоянии паники обязательно нужен низкий, мужской голос. А если в толпе возникает женский визг – это, конечно, сразу повышает риск паники.

 

Методы работы, о которых вы упомянули, хороши для организаторов массовых мероприятий или сотрудников спецслужб. А что важно знать обычному человеку, который оказался в толпе?

 

А. Н. : Обычному человеку важно понять, как он из толпы сможет выбраться. Хорошо, например, найти себе какой-то ориентир – здание, памятник, приметное дерево – и понемногу продвигаться в его направлении. Толпа движется волнообразно и хаотично, но если постоянно держать направление на свой ориентир, то вы наверняка до него доберетесь. Но самая важная вещь – представлять себе, что вы находитесь на работе. Это непросто, но если это удается, то вы защищаетесь от любых эмоций, которыми заражает толпа всех своих участников. Я давно изучаю поведение и психологию толпы и отслеживаю публикации. И могу вам сказать, что не описано ни одного случая, когда бы во время стихийных бедствий или социальных потрясений – когда как раз и образуются панические толпы – в панику впадали медики, пожарные или спасатели. Это не значит, что все они бодряки и красавцы, им может быть очень тяжело, но они делают свою работу, и эта психологическая установка оказывается важнее. Знаете, однажды я стоял на балконе пятого этажа с десантником, совершившим больше сотни прыжков с парашютом. И он вдруг признался, что боится смотреть вниз: кружится голова. Я подумал, что это шутка, но оказалось, совсем нет. И впоследствии я много раз с такими вещами сталкивался: психологическая установка оказывается важнее любых страхов и других эмоций. «Я делаю свою работу – и все остальное отступает».

 

 

Некоторые виды толпы

Толпа окказиональная – это когда что-то случилось, например авария на улице, и зеваки собираются посмотреть. Толпа конвенциальная – это митинг, демонстрация, люди на стадионе перед началом матча: они все собрались с какой-то изначальной целью, но образовали толпу, а у толпы нет единой общей цели и позиционно-ролевой структуры. У нее общее эмоциональное состояние. Экспрессивная толпа – это, например, рок-концерт или большое скопление истово молящихся. Ее крайнее проявление – толпа экстатическая. Есть агрессивная толпа, которая как раз готова что-нибудь разрушить или оторвать кому-нибудь голову. Естественно, это самый опасный случай.